Мастер и Маргарита
/ Меню / Вверх /
Глава 9. Коровьевские штучки.
"Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома №
302-бис по Садовой улице в Москве, где проживал покойный Берлиоз,
находился в страшнейших хлопотах, начиная с предыдущей ночи со среды
на четверг".
В полночь его подняла с постели комиссия под руководством
Желдыбина, сообщила о смерти Берлиоза и вместе с ним отправилась в
квартиру № 50. Там никого не было. Опечатали рукописи и вещи покойного,
а три комнаты, которые он занимал, перешли в распоряжение
жилтоварищества. С сверхъестественной быстротой весть о гибели Берлиоза
распространилась по всему дому, и с самого утра в четверг Босому стали
звонить, потом являться лично. У всех была крайняя необходимость
получить опустевшие комнаты. Никанора Ивановича вызывали в переднюю его
квартиры, брали за рукав, что-то шептали, подмигивали и обещали не
остаться в долгу. Никанор Иванович пустился в бега. Увидев, что
повсюду его поджидают, он решил укрыться в пятидесятой квартире.
Отдышавшись на площадке, тучный Никанор Иванович позвонил, но ему
никто не открыл. Тогда он открыл дверь имевшимся у него как у
председателя жилтоварищества дубликатом ключа и вошел внутрь. Он позвал
Труню - в ответ молчание. Тогда он снял печать с двери кабинета, шагнул
внутрь - ив изумлении застыл на месте. За столом сидел тощий, длинный
гражданин в клетчатом пиджаке и в пенсне... Суетливо вскочив и
задушевно разговаривая с Никанором Ивановичем, неизвестный заявил, что
фамилия его Коровьев, состоит он переводчиком при особе иностранца,
имеющего резиденцию в этой квартире. Никанор Иванович открыл рот.
Переводчик объяснил, что иностранный артист господин Воланд приглашен
директором Варьете Степаном Богдановичем Лиходеевым провести время
своих гастролей, примерно недельку, у него в квартире, о чем еще вчера
написал Никанору Ивановичу, поскольку сам отбыл в Ялту. Никанор
Иванович с недоумением открыл портфель и обнаружил там письмо
Лиходеева. Коровьев спросил, не согласится ли жилтоварищество
предоставить господину Воланду на время гастролей и три комнаты
покойного Берлиоза, за хорошую плату. Никанор Иванович позвонил в
интуристовское бюро и с необыкновенной быстротой все было улажено.
Коровьев написал в двух экземплярах контракт, сбегал в спальню и
вернулся с подписью артиста-иностранца. Никанор Иванович взялконтракт,
деньги и паспорт иностранца для временной прописки и положил в
портфель, выпросив еще и контрамарку для себя и супруги. Напоследок
переводчик ловко сунул председателю толстую хрустнувшую пачку.
Как только он ушел, из спальни донесся низкий голос: "Мне этот
Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать
так, чтобы он больше не приходил?" - "Мессир, вам стоит это
приказать!.." - отозвался откуда-то Коровьев, но не дребезжащим, а очень
чистым и звучным голосом.
Он набрал какой-то номер и плаксиво сообщил, что Никанор Иванович
Босой спекулирует валютой. В данный момент у него в квартире № 35 в
вентиляции, в уборной, в газетной бумаге четыреста долларов. "Говорит
жилец из квартиры № 11 Тимофей Квасцов. Заклинаю держать в тайне мое
имя".
А тем временем Никанор Иванович, запершись на крючок в уборной,
завернул четыреста рублей в газету и засунул в вентиляционный ход.
Через несколько минут в дверь постучали. Вошли двое граждан. Первый
показал документик, а второй проследовал прямехонько в уборную, где и
достал сверток. Но в нем оказались не рубли, а неизвестные деньги, не
то синие, не то зеленые, с изображениями какого-то старика.
- Доллары в вентиляции, - задумчиво сказал первый... - Ваш пакетик?
- Нет! Подбросили враги!
- Это бывает, - согласился первый... - Ну что же, надо остальные сдавать.
Никанор Иванович судорожно открыл портфель, но там не было ничего:
ни Степиного письма, ни контракта, ни иностранцева паспорта, ни денег,
ни контрамарки. С тем его и увели.
А еще через час неизвестный гражданин явился в квартиру № 11, выманил
пальцем в переднюю Тимофея Квасцова и вместе с ним пропал.
/ Меню / Вверх /
