Мастер и Маргарита
/ Меню / Вверх /
Глава 5. Было дело в Грибоедове.
Этот старинный двухэтажный дом на Бульварном кольце в глубине
чахлого сада, отделенного от тротуара резной чугунною решеткой,
назывался "Домом Грибоедова", хотя какое-либо отношение его к писателю
было очень-таки сомнительно. Но так его называли. Им владел тот самый
МАССОЛИТ, во главе которого стоял несчастный Михаил Берлиоз до своего
появления на Патриарших прудах. Дом называли просто - “Грибоедов”.
Уютнее его просто трудно было что-нибудь придумать. Вошедший в
Грибоедова первым делом невольно знакомился с извещениями разных
спортивных кружков и с групповыми, а также индивидуальными фотографиями
членов МАССОЛИТа, облеплявшими стены лестницы, ведущей на второй этаж.
Там же, наверху, было множество самых заманчивых и даже таинственных
объявлений, например: "Перелыгино". Длиннейшая, еще от самой
швейцарской на первом этаже тянулась очередь к надписи на двери, куда
ежесекундно ломился народ: "Квартирный вопрос". Было много и всяких
других заманчивых объявлений, так что всякий сюда попавший сразу
понимал, как хорошо живется членам МАССОЛИТа. Кроме всего прочего, на
первом этаже располагался ресторан, да еще какой! Он считался лучшим в
Москве. Во-первых, здесь было недорого, а во-вторых, все было свежее и
готовилось как нигде. Да, было, было!.. Помнят старожилы знаменитого
Грибоедова обеды с отварными судачками, со стерлядью в серебристой
кастрюльке, с филейчиками из дроздов, с трюфелями... А джаз!
В тот вечер, когда погиб Берлиоз, в половине одиннадцатого наверху
горел свет только в одной комнате - двенадцать литераторов ждали на
заседание председателя Михаила Александровича. Было очень душно, не
помогали даже открытые окна. Литераторы нервничали, сердились и заодно
сплетничали о тех, кому досталось больше благ, чем им. "Он мог бы
позвонить!"
Но не мог никуда позвонить Михаил Александрович Берлиоз из морга,
куда был вызван заместитель Берлиоза по МАССОЛИТу - литератор
Желдыбин. Решали, как лучше сделать: пришить ли отрезанную голову или
выставить тело в грибоедовском зале, просто закрыв тело до подбородка
черным платком?
Ровно в полночь сердитые литераторы спустились в ресторан и опять
помянули недобрым словом Михаила Александровича: все столики на
прохладной веранде были, конечно, уже заняты, пришлось сесть в душных
залах. И ровно в полночь грянул джаз, и тоненький мужской голос
отчаянно закричал: "Аллилуйя!" Все кругом повеселело и заплясало.
Тонкий голос уже не пел, а завывал: "Аллилуйя!" Грохот золотых тарелок
в джазе иногда покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной
плоскости спускали в кухню. Словом, ад.
И вдруг над столиками полетело слово: "Берлиоз!" Начались крики,
суета. Приехавший Желдыбин собрал к себе из ресторана всех членов
правления, и они принялись обсуждать неотложные вопросы панихиды и
похорон. А ресторан зажил своей обычной ночной жизнью, только без
джаза. Но вдруг у чугунной решетки вспыхнул огонечек и стал
приближаться к веранде. Приближалось какое-то белое привидение. Когда
оно вступило на веранду, все увидели, что это всего лишь Иван
Николаевич Бездомный - известнейший поэт - в разодранной толстовке с
приколотой к ней иконкой и в кальсонах. В руке он нес зажженную свечу.
"Здорово, други!" - громко проговорил он и заглянул под ближайший
столик. "Нет, его здесь нет", - тоскливо сказал он. Иван призывает всех
срочно ловить консультанта, который убил на Патриарших Мишу Берлиоза.
"Кто убил?" - "Иностранный консультант, профессор и шпион!" -
озираясь, отозвался Иван. Фамилии его он не помнит. С ним было еще
двое, какой-то длинный, клетчатый, в треснутом пенсне... и кот черный,
жирный. Я чую, что он здесь! Иван принялся заглядывать под столы. Потом
начал буянить. В конце концов Ивана вынесли, спеленатого, как куклу,
швейцар, милиционер, официант и поэт Рюхин и увезли в психиатрическую
больницу.
/ Меню / Вверх /
