Мастер и Маргарита
/ Меню / Вверх /
Часть первая.
Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными.
Весеннее солнце садилось, было необычайно жарко. По Патриаршим
прудам шли двое. Первый был Михаил Александрович Берлиоз, председатель
правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций,
сокращенно МАССОЛИТ, да еще и редактор толстого художественного
журнала, - коротенький, упитанный, лысый, гладко выбритый, в громадных
очках в черной роговой оправе, почему-то несший шляпу в руке, несмотря
на жару, а второй - поэт Иван Николаевич Понырев, псевдоним Бездомный -
плечистый, рыжеватый молодой человек в ковбойке, жеваных белых брюках и
черных тапочках. В будке "Пиво и воды", к которой они дружно бросились,
не оказалось ничего, кроме теплого абрикосового сока, от которого пахло
парикмахерской и захотелось икать. Очень странно, но аллея была
совершенно пуста. Литераторы, икая, уселись на скамейке лицом к пруду и
спиной к Бронной. И тут приключилась еще одна странность - она касалась
одного Берлиоза. Сердце его стукнуло и на мгновение как будто
провалилось, а вернулось с вонзившейся в него иглой. Берлиозу вдруг
стало так страшно, что захотелось бежать. Он вытер побледневший лоб,
решив, что это от переутомления. "Пожалуй, пора бросить все к черту и в
Кисловодск..." Но тут в знойном мареве появился перед ним прозрачный
гражданин очень странного типа. "На маленькой головке жокейский
картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок..." Гражданин был
высрк и худ, с глумливой физиономией. Случилось как-то так, что в жизни
Берлиоза не встречалось ничего странного. Он еще больше побледнел,
вытаращив глаза. "Этого не может быть!" Но длинный продолжал качаться
перед ним влево-вправо. От ужаса Берлиоз закрыл глаза, а когда открыл -
никого не было, да и сердце больше не болело. Он решил, что это была
галлюцинация от жары, постепенно успокоился и продолжил разговор с
Иваном Бездомным.
Дело было вот в чем: по заданию редакции Иван написал большую
антирелигиозную поэму, в которой Иисус, естественно, был обрисован
очень черными красками. Но беда в том, что Иисус все равно получился у
него ну прямо как живой, хотя и отрицательный. Надо было переписывать.
Берлиоз, человек начитанный, сидя на скамье, читает ему настоящую
лекцию о древних религиях. Самое главное - доказать, что никакого
Иисуса вообще не существовало. Во время этого разговора в аллее
показался человек. Впоследствии его никто не смог с точностью описать.
А был он таков: "По виду - лет сорока с лишним. В дорогом сером
костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Рот какой-то кривой.
Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый.
Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец".
Берлиоз между тем все доказывал Ивану, что по его рассказу
выходит, будто Иисус на самом деле родился... Бездомный громко икнул, а
иностранец вдруг поднялся с соседней скамьи, где сидел, подошел к
писателям, попросил разрешения присесть и каким-то образом оказался
посередине. Иностранец восхищен тем, что его собеседники атеисты. Но
как же быть с доказательствами бытия Божня, коих, как известно,
существует ровно пять. Да еще шестое - Канта! И его беспокоит один
вопрос: ежели Бога нет, то кто же управляет жизнью человеческой и всем
вообще распорядком на земле? Бездомный сердито отвечает, что сам
человек и управляет. Но ведь чтобы управлять, надо иметь план на
некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. А как же человек может
составить план, допустим, на такой смехотворно короткий срок, как
тысячелетие, если он не может ручаться даже за свой завтрашний день?
Например, он вдруг заболевает саркомой - и ему уже ни до чего. "А
бывает еще и хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск,
- тут иностранец прищурился на Берлиоза, - поскользнется и попадет под
трамвай! Разве не правильнее сказать, что тут управлял кто-то другой, а
не он сам?"
"Надо будет ему возразить, - решил Берлиоз, - да, человек смертен,
никто против этого не спорит. А дело в том, что..." Его речь продолжил
иностранец: "Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то,
что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может
сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер". Берлиоз не согласен,
он знает, что будет делать, если, конечно, на Бронной ему не свалится
на голову кирпич. "Вы умрете другой смертью, - иностранец что-то
пошептал и заявил: - Вам отрежут голову". Нет, Берлиоз собирается
председательствовать в МАССОЛИТЕ! "Нет, этого быть никак не может, -
твердо возразил иностранец. - Потому что Аннушка уже купила
подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что
заседание не состоится". Возмущенный Иван намекает иностранцу на то,
что он шизофреник. Тот советует ему самому узнать у профессора в свое
время, что такое шизофрения. Литераторы отошли в сторонку - это шпион,
вот кто, надо его задержать, проверить документы. Когда они подошли,
иностранец стоял с документами в руках. Оказалось, что он специалист по
черной магии и приглашен в качестве консультанта. Он историк, а сегодня
вечером на Патриарших будет интересная история. Профессор поманил
редактора и поэта к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал:
"Имейте в виду, что Иисус существовал. И доказательств никаких не
требуется. Все просто, в белом плаще..."
/ Меню / Вверх /
