После сказки (белый пароход)
/ Меню / Вверх /
  Глава 1-2.
  В тот год мальчику исполнилось семь лет, шел восьмой. Сначала был куплен "необыкновенный - самый обыкновенный школьный портфель. С этого, пожалуй, все и началось". Дед купил портфель в автолавке, приехавшей на кордон лесников.
  Отсюда по ущелью и склонам поднимался в верховья заповедный лес. На кордоне жили три семьи.
  С побережья Иссык-Куля сюда поднималась колесная дорога, но подняться по ней было не очень просто. Дойдя до Караульной горы, дорога поднималась со дна теснины на откос и оттуда долго спускалась по крутому и голому склону ко дворам лесников.
  Караульная гора рядом. Летом мальчик каждый день бегает туда смотреть в бинокль на озеро, оттуда хорошо видна и дорога. В тот раз - жарким летом - мальчик купался в запруде и увидел, как пылит машина.
  Запруду соорудил дед на краю отмели, отгородив от реки камнями, чтобы быстрое течение реки не унесло мальчика.
  Увидев автолавку, мальчик выскочил на берег и побежал сообщить взрослым, что приехала "машина-магазин". Мальчик очень торопился, даже не задержался у своих "знакомых камней": "Лежащего верблюда", "Седла", "Танка", "Волка". Среди растений тоже - "любимые", "смелые", "боязливые", "злые" и всякие другие. Колючий бодяк - главный враг. Мальчик рубится с ним десятки раз на дню, а бодяк все растет и умножается. Полевые вьюнки самые умные и веселые цветы, лучше всех они встречают утром солнце. Днем, в жару, мальчик любит забираться в ширалджины. Они высокие, без цветов и пахнут сосной. Ширалджины - верные друзья, к ним он прибегает, если его кто обидит до слез, а плакать при посторонних не хочется. Мальчик ложится на спину и рассматривает проплывающие над ним облака, превращающиеся во все, что захочешь. Из одних и тех же облаков получаются различные штуки, надо только уметь узнавать, что они изображают.
  И еще много интересного знал мальчик об окружающем его мире. Ковыли он считал "чудаками", не обходящимися без ветра: ветер куда хотел, клонил их шелковые метелки. "Один, без друзей, мальчик жил в кругу тех нехитрых вещей, которые его обступали, и разве лишь автолавка могла заставить его забыть обо всем и стремглав бежать к ней. Что уж там говорить, автолавка - это тебе не камни и не травы какие-то. Чего там только нет, в автолавке!"
  Мальчик сообщил женщинам, что приехала "машина-магазин". Мужчин дома не было, они с утра разошлись по своим делам. Бабка похвалила мальчика: "Вот он у нас какой глазастый!" Женщины кинулись к машине, долго перебирали товары, но купили какую-то мелочь и смущенно отошли в сторону. Тетка Бекей купила мужу две бутылки водки, и бабка отругала ее, зачем ищет "беду на свою голову". Бекей ответила, что сама знает, как ей поступать. Они бы рассорились, не будь рядом постороннего. Продавец огорчился, зря взбирался на такую кручу, уже собираясь сесть за руль, увидел ушастого мальчугана и пошутил: "Купить хочешь? Так побыстрей, а то закрою". Он поинтересовался, не старика ли Момуна внук и что слышал мальчик о родителях, совсем не подают о себе вестей? Мальчик ответил, что ничего о них не знает. Продавец подал ребенку горсть конфет и настоял, бы тот взял. Мальчик стоял, готовый бежать за машиной. Он держал за собой большого ленивого пса Балтека, даже одну конфету ему дал - бежать вдвоем веселее. И тут как раз появился дед, он возвращался с пасеки. Расторопного Момуна все знают в округе, и он всех знает. "Прозвище такое Момун заслужил неизменной приветливостью ко всем, кого он хоть мало-мальски знал, своей готовностью всегда что-то сделать для любого, любому услужить. И однако, усердие его никем не ценилось, как не ценилось бы золото, если бы вдруг его стали раздавать бесплатно. Никто не относился к Момуну с тем уважением, каким пользуются люди его возраста..." Он обязательно участвовал во всех поминках бугинцев, сам был из рода бугу. Деду поручали резать скот, встречать почетных гостей - все он делал быстро и легко. Приехав издалека, старик оказывался в роли подручного джигита (молодца) - самоварщика. "Кто другой на месте Момуна лопнул бы от оскорбления. А Момуну хоть бы что!" Всех бугинцев он считал своими братьями, пытался им угодить. Над ним подшучивали, и старик не сердился. Единственно, что могло его оскорбить, если бы его вовсе не пригласили на поминки, как-нибудь забыли, но этого не происходило. Старик был трудолюбив и необходим. Он многое умел в жизни: плотничал, шорничал, скирдоправом был, когда был помоложе, такие скирды в колхозе ставил, что жалко было их разбирать зимой: дождь с них стекал легко, снег ложился двускатной крышей. В войну трудармейцем в Магнитогорске заводские стены клал, стахановцем величали. Вернулся, дома срубил на кордоне, лесом занимался. Хотя и числился подсобным рабочим, за лесом-то следил он, а Орозкул, зять его, большей частью разъезжал по гостям. Только при комиссиях Орозкул сам лес показывал. Момун и пасеку держал, а "заставить уважать себя не научился".
  Да и наружность у него была простенькая: ни степенности, ни важности, ни суровости. "Добряк он был, и с первого взгляда разгадывалось в нем это неблагодарное свойство человеческое... Лицо его было улыбчивое и морщинистое-морщинистое, а глаза вечно вопрошали: "Что тебе? Ты хочешь, чтобы я сделал для тебя что-то? Так я сейчас, ты мне только скажи, в чем твоя нужда".
  Нос мягкий, утиный, будто совсем без хряща. Да и ростом небольшой, подросток... На голом подбородке две-три волосинки рыжеватые - вот : вся борода. Единственным преимуществом его было то, что дед не боялся уронить себя в чьих-то глазах. Был самим собой и не старался казаться яучше, чем есть на самом деле.
  Были у Момуна свои радости и горести, от которых он страдал и плакал но ночам.
  Увидя внука возле автолавки, старик понял, что он чем-то огорчен. Поприветствовав шофера, старик спросил, удачная ли торговля у "большого купца"? Шофер стал жаловаться, что зря ехал в такую даль: лесники - богачи, а женам денег не дают. Старик смущенно оправдывался, что денег действительно нет, вот продадут осенью картошку, тогда и деньги появятся. Продавец стал предлагать Момуну разные товары, но у старика не было на них денег. Уже закрывая машину, продавец посоветовал старику купить для внука портфель, тому ведь в школу осенью идти. Момун обрадованно согласился, он и не подумал, что внука надо готовить к школе. Мальчик ощутил, какой "верный, надежный, родной, быть может, единственный на свете человек, его дед, который души в мальчике не чаял, был таким вот простецким, чудаковатым стариком, которого умники прозвали расторопным Момуном... Ну и что же? Какой ни есть, а хорошо, что все-таки есть свой дед".
  Мальчишка сам не представлял, что радость покупки портфеля будет такой большой. С этой минуты он не расставался с портфелем. Он обежал всех жительниц кордона, показав покупку деда. Обычно тетка Бекей не замечала мальчика, а тут порадовалась за него. Редко когда тетка бывает в хорошем настроении. Чаще - мрачная и раздражительная: у нее свои беды. Бабка говорит, будь у тетки дети, она бы была совсем другой женщиной, и муж ее Орозкул тоже был бы другим человеком. И дед бы по-другому жил. Обежав женщин, мальчик с портфелем пустился на сенокос к Сейдахмату, который сегодня косил свою делянку. Дед уже давно выкосил свой участок, а заодно и делянку Орозкула, и сено уже перевезли к дому и заскирдовали. Орозкул никогда не косит, а все на тестя валит - начальник. Он часто по-пьяному делу грозит уволить деда и Сейдахмата с работы, но деда ему не уволить, кто будет тогда работать? В лесу много дел, особенно осенью. А Сейдахмата Орозкул не прогонит, потому что тот смирный, ни во что не вмешивается; здоровый и ленивый, поспать любит. Мальчик слышал, как накануне дед выговаривал Сейдахмату, что прошлой зимой пожалел его скотину, поделился сеном. "Если рассчитываешь на мое стариковское сено, то сразу скажи, я за тебя накошу". Проняло Сейдахмата, с утра он махал косой на своей делянке. Увидев мальчика, он спросил, зачем тот прибежал. "Зовут меня, что ли?" Мальчик похвастался своим новым портфелем. Сейдахмат удивился, что мальчишка прибежал в такую даль из-за пустяка. Потом осмотрел и похвалил портфель. Он спросил, как мальчик собирается ходить в фермерскую школу в Джелесай? Это ведь не меньше пяти километров. Мальчик ответил, что дед обещал возить его на лошади. Сейдахмат начал смеяться: деду впору самому садиться за парту, из ума выживает старик. Мальчику не понравилось, как Сейдахмат отреагировал на его слова. Но тот примиряюще похлопал мальчика по плечу. "Портфель у тебя что надо!.. А теперь валяй. Мне еще косить и косить". Мальчик любил разговаривать сам с собой, а на этот раз он сказал портфелю: "Не верь Сейдахмату, дед у меня замечательный. Он совсем не хитрый и потому над ним смеются". Он пообещал показать портфелю школу и белый пароход на озере. Но вначале надо сбегать в сарай за биноклем. Мальчик обязан следить за теленком, который повадился высасывать молоко коровы. "А корова - его мать, и ей не жалко молока. Матери ничего не жалеют для своих детей". Это ему сказала Гульджамал, жена Сейдахмата, у нее своя девочка... Мальчик обрадовался: их теперь трое - он, бинокль и портфель. Ему понравилось разговаривать с портфелем. Мальчик еще многое хотел ему рассказать, но увидел Орозкула, возвращающегося из гостей. "Шляпа Орозкула сбилась на затылок, обнажив красный, низко заросший лоб. Его разбирала дрема". Подремывая в седле, отяжелевший и важный, Орозкул ехал, небрежно упираясь носками хромовых сапог в стремена. Он чуть не слетел с лошади от неожиданности, когда мальчик выбежал ему навстречу, показывая свой портфель. "Ладно, играй", - буркнул Орозкул и, неуверенно покачиваясь в седле, поехал дальше. Ему не было дела до этого дурацкого портфеля и мальчика, племянника жены, если сам он так обижен судьбой, если Бог не дал ему сына, в то время как другим дарит детей щедро, без счета. В душе Орозкула поднималась жалость к себе и злоба к бесплодной жене, он знал, что приедет и будет бить ее. "Так случалось каждый раз, когда он напивался. Этот быкоподобный мужик одуревал от горя и злобы". Орозкул свернул к реке и вошел в воду. Он плескал воду пригоршнями в лицо, пытаясь остановить рыдания. Плакал он оттого, что не его сын выбежал навстречу, и оттого, что не нашел чего-то нужного, чтобы сказать хоть несколько человеческих слов этому мальчику с портфелем.
  С макушки Караульной горы открывался вид во все стороны. Лежа на животе, мальчик примерял бинокль к глазам. Это был сильный полевой бинокль. Им когда-то премировали деда за долгую службу на кордоне. Дед не любил возиться с биноклем. "У меня свои глаза не хуже". Зато внук его полюбил. Мальчику нравилось рассматривать далекие предметы. Наводя окуляры, он затаивал дыхание, чтобы не потерять фокус. Потом искал другой объект наблюдения. Но больше всего мальчик любил рассматривать Иссык-Куль: там вода и небо сливались, озеро лежало неподвижно, сияющее и пустынное. Лишь чуть шевелилась у берега белая пена прибоя. Белого парохода не было, и мальчик предложил портфелю полюбоваться "их" школой. Ребята старших классов уезжали учиться в совхоз, в школу-интернат, а в этой учились малыши.
  В бинокль было все отлично видно до мельчайших, неправдоподобно мелких деталей. Мальчик представлял, как осенью он перешагнет порог этой школы. Потом он опять взглянул на озеро, но белый пароход все не появлялся. Мальчик стал рассматривать дома кордона, речку и противоположный берег, где начинался Сан-Ташский заповедный лес. Ребенок играл с биноклем, рассматривая камни. Вертя бинокль в руках, мальчик смеялся, что камни то вырастали до гигантских размеров, то катастрофически уменьшались. Он залюбовался своей запрудой, построенной дедом, чтобы не снесло внука течением в реку. До этого он купался, ухватившись за прибрежные кусты, но что это за купание, как конь на привязи. Да еще бабка ругала деда: "Унесет мальчишку в реку, пусть пеняет на себя - пальцем не шевельну. Больно нужен! Отец, мать бросили. А с меня других забот хватит, сил моих нет". Старуха была права, но и мальчонку можно понять. Река у самого порога, без конца он лез в воду. Тогда дед Момун и решил соорудить запруду, чтобы мальчик мог купаться, не опасаясь течения. Весь день дед стаскивал тяжелые камни, чтобы их не унесло течением, и клал с таким расчетом, чтобы вода свободно втекала и вытекала между ними. К вечеру дед простудился - вода в горной реке ледяная. Бабка ругала его: потакает любой блажи внука. Как бы ни было, но запруда получилась замечательная. Мальчик теперь безбоязненно бросался в поток запруды и непременно с открытыми глазами, потому что и рыбы так плавают. "Была у него странная мечта: он хотел превратиться в рыбу и уплыть". Он представил, как спускается в воду, задерживая дыхание, плывет под водой, пока не упирается ногами в дедову запруду, выскакивает и опять бежит по берегу вверх по течению, чтобы спуститься в воду. "Хоть сто раз в день готов был купаться в дедовой запруде. До тех пор, пока, в конце концов, не превратится в рыбу. А ему обязательно, во что бы то ни стало, хотелось стать рыбой..." Разглядывая берег, мальчик постепенно перевел бинокль на свой двор и замер в ужасе - теленок жевал платье бабки. Мальчик стал кричать и махать руками, но он находился очень далеко, и теленок его не слышал. В этот момент из дома вышла бабка и, схватив метлу, накинулась на теленка. Мальчику хорошо было видно в бинокль гневное лицо бабки, и он прекрасно представлял, что она в этот момент могла говорить - грозила, что когда мальчик вернется, она ему покажет. Она и деда вспомнила, подарившего мальчику эту "проклятую гляделку", и что ему надо: все смотрит и смотрит на белых пароход. "Чтоб провалился он, тот чертов пароход, чтоб он сгорел, чтоб он потонул!.." Появилась Гульджамал, и бабка стала ей показывать изжеванное теленком платье, и грозила кулаком в сторону Караульной горы, где сейчас сидел мальчик. В окуляры хорошо было видно, что бабка разошлась еще больше. Появилась тетка Бекей, без сомнения, стала успокаивать бабку, "Мальчик еще несмышленыш, с него какой спрос". Бабка, как обычно, упрекнула тетку в бесплодности, оттого так посерели щеки Бекей. Мальчику нетрудно догадаться, что кричат друг другу взрослые, он слышит их перепалки почти ежедневно. Отплатив бабке тем же, тетка скрылась в доме, оставив причитания старухи без внимания. Теперь бабка кляла свою горькую судьбу, унесшую ее пятерых младенцев, а единственного сына, дожившего до восемнадцати лет, забрала пуля на войне. Ее муж замерз в буран с отарой овец, и она оказалась среди лесников. На старости лет приходится ей жить "с придурковатым Момуном".
  Мальчик задумался, как же он теперь вернется домой? Он решил, что виноват не один, а и дурак-теленок, и бинокль, так властно зовущий смотреть на белый пароход. Заметно вечерело. Мальчик направил бинокль на озеро и замер. "Вон он!" Все горести забылись: на голубом фоне Иссык-Куля появился белый пароход. "Было долго видно, как плывет пароход, и мальчик долго думал о том, как он превратится в рыбу и поплывет по реке к нему, к белому пароходу..." Когда мальчик впервые увидел пароход и его сердце загудело от красоты, он сразу решил, что его отец - иссык-кульский матрос - плавает именно на этом пароходе. И поверил в это, потому что ему очень хотелось.
  Мальчик ни разу не видел своих родителей. Он только знал, что его отец - матрос на Иссык-Куле, а мать после развода оставила мальчика деду и уехала в город. Дед как-то ездил продавать картошку, пропадал в городе неделю, вернувшись, рассказывал, что видел свою дочь, мать мальчика. Она работает ткачихой на большой фабрике, снова вышла замуж. У нее две дочери, которых она сдает в детсад на неделю и видит только по выходным. Живет она в маленькой комнате. Ее муж - шофер рейсового автобуса. Мать мальчика плакала, просила у деда прощения. Обещала, когда получит большую квартиру, обязательно возьмет сына к себе, если муж позволит. Старик ответил, что мальчик ему не обуза. "Пока я жив, мальчишку никому не отдам, а умру - Бог его поведет, живой человек найдет свою судьбу..." Слушая деда, бабка и Бекей даже всплакнули. Тогда же зашел разговор и об отце мальчика, дед слышал, будто бывший зять, отец мальчика, все так же служит матросом на каком-то пароходе, у него тоже новая семья, дети, то ли двое, то ли трое. Живут возле озера. Вроде бросил он пить. Жена с детьми каждый раз встречает его на пристани после работы.
  Мальчик мечтал превратиться в рыбу так, чтобы все у него было рыбье, кроме головы. Превращение должно произойти в дедовой запруде. Раз - и вот рыба. Он легко перемахнет в реку, поплывет по стремнине, попрощается со своими камнями: "Лежащим верблюдом", "Волком", "Седлом", "Танком". Проплывая мимо кордона, он попрощается с дедом и бабкой, теткой Бекей и Гульджамал. Они очень удивятся его превращению. "Все встанут - разинут рты" А он поплывет в Иссык-Куль - это целое море - навстречу белому параходу. Люди удивятся такой необычной рыбе с человечьей головой. Он увидит отца и скажет, что приплыл к нему. Отец удивится, выловит его сетью, и тутже на палубе он станет обыкновенным мальчиком. Он мечтает рассказать отцу про свою жизнь: любимые камни, горы, заповедный лес, дедову запруду. Обязательно расскажет о старике Момуне, он лучший дедушка на свете. А угождает Орозкулу, потому что тетка Бекей неродящая. Жалко деда, когда Орозкул бьет Бекей, уж лучше бы он бил деда. Момун ничего не может сделать, когда кричит избиваемая Бекей. Он хочет заступиться, но бабка его не пускает, останавливает, чтобы не вмешивался в чужую семью. Но Бекей не чужая, она дочь деда. "Это бабка чужая". Родная бабушка умерла, когда мальчик был совсем маленьким, и пришла эта бабка. Она, как погода, переменчивая: то добрая, то злая, то совсем никакая. Бабка часто называет мальчика чужим, но он-то всегда жил с дедом. "Это она чужая, потому что пришла к нам". И стала называть мальчика чужим.
  Он вспомнил, как зимой бывает много снега, дует сильный ветер. Всю зиму лес за рекой скрипит, гудит, стонет на ветру. Зимой скучно. Вот летом хорошо. На большом лугу останавливаются на ночь с отарами и табунами кочевники. Их дети и жены приезжают с вещами на грузовиках. Когда они устроятся, дед с внуком идут поздороваться с пастухами. Момун всех знает, и все знают его. Он заводит разговор, а мальчик играет с детьми: ему нравится играть со сверстниками, но поздно ночью дед отводит его домой. Утром луг уже пустынен. К ночи приходят новые кочевники, и все повторяется.
  Зимой тетка Бекей и Орозкул уезжают в город, к доктору, чтобы он лечил тетку, и она смогла родить ребенка. Бабка советует съездить на "святую Сулейманову гору", попросить у Бога милости, "он может сжалиться и дать ребенка". Бекей хочет туда съездить, а Орозкул не очень, говорит, что туда далеко ехать, много денег потратят. Когда они уезжают, на кордоне остаются дед с бабкой, мальчик и Сейдахмат с женой Гульджамал и дочкой. Вечерами дед рассказывает сказки. Мальчику страшно и радостно в такие вечера. Он мечтает стать великаном, чтобы выйти в темень ночи, перешагнуть через реку в лес и ободрить деревья, им "ведь очень страшно ночью в лесу. Они одни, и никто им слова не скажет". Мальчик думает: "Деревья, не зазеленевшие весной, - это те, которые застыли от страха в глухие осенние и зимние ночи". Все это он представляет себе, пока дед рассказывает сказки. Они разные, есть смешные, особенно про мальчика с пальчик по имени Чыпалак, которого, на свою беду, проглотил волк-жадюга. Правда, до этого его съел верблюд, когда Чыпалак уснул под листом. Стал Чыпалак кричать, звать на помощь. Пришлось старикам зарезать верблюда, чтобы выручить своего Чыпалака. Потом его проглотил по своей глупости волк и сам же потом плакал горькими слезами. А ведь Чыпалак предупреждал волка, чтобы тот не трогал его, а то станет собакой. За дерзость мальчика с пальчик волк съел его, но с этого мгновения "он лишился волчьей жизни". Стоило волку приблизиться к отаре, как Чыпалак начинал громко кричать: "Эй, пастухи, не спите! Это я, серый волк, крадусь, чтоб овцу уволочь!" Волк не знает, как его унять, кусает себя за бока, а Чыпалак не унимается. Пастухи бегут с дубьем на волка, а он - от них. Пастухи диву даются: волк сам себя выедает. Совсем отощал серый, решил идти к пастухам в собаки наниматься. Есть у деда и другие сказки, но любимая мальчика про Рогатую мать-олениху. Дед говорит, что каждый, живущий на Иссык-Куле, должен знать эту сказку, потому что все они - "дети Рогатой матери-оленихи".
  Вот так проходит жизнь зимой - скучно. Без дедовых сказок было бы совсем плохо. А весной хорошо, становится тепло. Опять приходят чабаны. Только в заповедный лес никто не заходит. Для того и организован кордон: охранять лес. Только ученые приезжали, целый месяц жили на кордоне, собирали листья и ветки. "Они говорили, что таких лесов, как на Сан-Таше, осталось на земле очень мало... Поэтому надо беречь каждое дерево в лесу". А мальчик раньше думал, что дед по доброте своей жалеет деревья. Он очень не любит, когда дядя Орозкул дарит на бревна сосны...
/ Меню / Вверх /
Hosted by uCoz